Волкова: Девочке исполнилось 5 лет, и в этот день мы узнали, сидя здесь в Москве, что у нее наконец-то нашлись американские родители, которые сказали: «Все прекрасно, мы ее берем, и мы так радовались, мы пили шампанское за это, и я подумала: «Какая счастливая девочка в Челябинске, теперь у нее будет папа профессор Калифорнийского университета, и все у нее будет хорошо, и мы просто были счастливы за нее. Мне даже не верилось. А когда узнала директор, главный врач детского дома, дома малютки, где она живет, эта девочка, она заплакала.

Волкова: Мы там оставили альбом с фотографиями — родителей, ее сестры будущей, ее кошки, ее дома, и теперь девочка учит, она говорит: «Это мой папа, это моя мама, это наша кошка, это моя сестра.»

9 августа
Челябинск, Дом ребенка №2 Zin. Mikh. speaks sitting at her desk

Зинаида Михайловна: Оленьке прислали подарки, и с тех пор, Оля в общем-то ждёт папу и маму, и показывает всем альбом с фотографиями, и говорит, что это её родители. Поэтому мне особенно хочется, чтобы они завтра приехали, и очень хочется, чтобы всё было хорошо.

Слава: А что если это не состоится?

Зинаида: Для меня, конечно, это будет большая трагедия. Оля — ребёнок... она ещё в общем-то не совсем отдаёт отчёт в том, что произойдёт, но в крайнем случае я буду искать ей родителей в России. У нас сейчас появилось законодательство, по которому такие дети могут быть отданы в русские семьи. Значит, я буду искать ей родителей в России... потому, что ребёнок... ребёнок может и должен быть в семье — этот ребёнок.

Зинаида Михайловна: Жалко. Но я очень надеюсь, что там ребёнок найдёт именно истинную любовь, истинное понимание, и если ребёнку сделают всё, чтобы он был абсолютно полноценным, и был счастливым, для меня бћльшего не надо.

Зинаида Михайловна: В общем-то всё, что касается нашего вмешательства мы всё сделали. Мы оформили документы у районной администрации, подписали документы у областной администрации. Сейчас приедут родители, и если им понравится ребёнок, они должны будут получить свидетельство о рождении и паспорт. Получить медицинские документы, которые я им подготовила. И они могут ехать.

Зинаида Михайловна: Нет. Они усыновили ребёнка. Это их собственный ребёнок теперь считается, и поэтому они, если им ребёнок понравится, выписывают свидетельство о рождении на собственное имя и фамилию.

Слава: Почему так делается?

Зинаида: Понимаете, ну, это особенности советского законодательства.

Слава: Но какова цель этого?

Зинаида: У нас в России сохраняется... ну, как сказать... тайна усыновления.

Слава: Что это значит?

Зинаида: Значит, если родители усыновили ребёнка, взяли чужого ребёнка, и не хотят, чтобы кто-то об этом знал, значит я, и все те, кто работали с этим ребёнком ни в коем случае не должны об этом нигде говорить. И на ребёнка оформляются новые документы. Новые документы. И уже с этими документами, ну, как сказать, очень трудно... как-то вот... найти концы, как говорится.

Зинаида Михайловна: Оленька родилась в семье, ну как сказать, она была ребенком, внеплановым ребенком, будем так говорить. Ребенком, который оказался не нужен семье. И поэтому мама отказалась от нее еще в родильном доме. А так как наше учреждение воспитывает таких детей, дает путевку в жизнь таким деткам, эти, этот ребенок поступил к нам. И мы Оленьку воспитывали. До года она, ну как сказать? Ну она росла очень красивым ребенком, но часто болела. И... У ребенка была тяжелая энцефалопатия (developmental disability). Ребенок с особенностями характера, будем так говорить. Но по состоянию здоровья этого ребенка он просто в русские семьи не пошел.

Зинаида Михайловна: Ну, особенности характера... Понимаете, девочка любит одиночество. Девочка... я не могу сказать, что она очень контактна со взрослыми. Она избирательно хорошо относится к людям. Избирательно. Ну а в принципе... Ну, еще какие-то вот такие вот особенности характера, связанные именно, это личностные особености, это ее, это ее особенности характера, которые никоим образом не должны повлиять в будущем на нее как на человека, если во-время, ну как сказать, ее очень любить и заняться ее воспитанием.

sequence of shots that introduce Olya: Zinaida gives Olya her ring, then they look at the album, then Olya washes her hands, Zinaida holds her album

Зинаида: Иди, я тебе дам свое колечко поносить.

Нина Иосифовна: Ой, какое красивое колечко!

З: Оля! Да не стесняйся, пожалуйста. Оленька! Оленька! А у тебя есть мама с папой?

Оля: Есть.

З: Есть? Они когда приедут?

О: Завтра.

З: Завтра? А у тебя кто еще есть?

О: Только киска.

З: Киска есть! А еще кто есть?

О: Папа.

З: Папа! А ты покажешь фотографию папы с мамой? Покажешь?

З: Сестренка! А где котик?

О: Вот.

З: Котик! А это кто?

О: Это папа.

З: Папа! Это мама! А это кто? Вот это кто? Кисоньку покажи. Где киса у мамы? У мамы где киса в руках? Мама. А где папа? На кухне. А мама? На кухне мама. Папа, да?

Зинаида: Где у тебя полотенце?

sequence of shots: the Doctors arrive in Chelyabinsk airport, talk to Lena in the lounge

[Note: Сэм и Мередит Докторс живут в Калифорнии; Сэм — профессор университета, Мередит — консультант по вопросам здравоохранения]

Meredith: It's dark.

Sam: Dark? It soon will be light, Mary.

Meredith: I know.

(in the lounge)

Lena: Dinner. And after dinner you can see the girl.

Sam: So she knows... she can't pronounce your name...

Meredith: Well, how many American kids can pronounce my name? Meredith. They don't have a th.

Sam: They can't say Mary?

Meredith: She'll be calling me Mommy.

Sam: What do they say here, Mom?

Meredith: Mama. You'll be Papa.

Волкова: Я рада за родителей, потому что я вижу, как они ждали этого ребенка, как они хотят с ним встретиться, и они надеются, что ребенок тоже их ждет, и это конечно радостно — для меня, потому что я что-то сделала для этого.

Славомир: Что еще случится сегодня, завтра? Скажите какие планы?

Волкова: Я думаю, что сейчас мы поедем в детский дом, они познакомятся с девочкой, у них есть подарки для нее и для других детей тоже, а завтра мы будем заниматься оформлением документов.

Славомир: Что еще нужно сделать?

Волкова: Если сегодня будет готово постановление, то завтра мы просто выписываем в ЗАГСе свидетельство о рождении ребенка и свидетельство об усыновлении ребенка новыми родителями.

Славомир: И потом?

Волкова: И потом она может получить паспорт в ОВИРе, и мы летим в Москву. Нас ждет там медицинская комиссия, а потом посольство.

sequence of shots: in the pouring rain, the Doctors drive to the orphanage, meet Zinaida, meet Olya, talk to Olga Antonovna (Olya's favorite caregiver, whom she calls "Baba"), and Lena the interpreter, then Zhakov makes his remarks, Baba tells the kids to put on their galoshes

Meredith: It'll make the experience this much more memorable. It has to be a call of nature. And if a lot of rain... if rain means good fortune, then this...

Sam: A lot of rain means a lot of good fortune.

Meredith: Let's hope. It's incredible.

Лена: Зинаида Михайловна...

Зинаида: Пожалуйста, заходите.

Лена: This way.

З: Мы очень рады вас видеть!

Зинаида: Здравствуйте, детки. А к нам приехали гости. Лёленька, посмотри, кто к нам приехал. Лёленька.

Ребенок: Гости приехали. Гости приехали.

Воспитательница: Гости приехали, много гостей.

Зинаида: Лёленька, посмотри, кто к нам приехал, а? Кто к нам приехал?

Лена: Оля, ты помнишь фотографии?

З: Лёленька, улыбнись. Улыбнись, мое солнышко.

Лена: Вот этого мишку это твоя сестра тебе прислала. Ты помнишь сестричку на фотографии, да?

Зинаида: Ну, покажи альбом. Иди к папе с мамой.

Лена: Идем, посмотрим альбом, посмотрим, где твоя сестричка, которая тебе мишку прислала.

Meredith: Ola!

Лена: Мама, ты видишь маму? Мама приехала.

Лена: Видишь, а вот это сестричка твоя, это она тебе мишку прислала. Да? Вот, а тут смотри... Оленька... Оля.

Meredith: Ola! Ola!

Зинаида: Оля... Она стесняется. Пожалуйста, я поиграю с ними.

Баба: Покажи мне, познакомь меня со своей мамой, с папой. Где мама и папа? Познакомь меня. Ну покажи, где мама? Познакомь. Нет, мама где? Живая мама. Там на картинке, а здесь живая.

Sam: Now we got a smile.

Баба: Обними их скорей.

Лена: Нђ тебе шарик.

Meredith: Now she has to go show people.

Зинаида: (Мише) Я боялась, что она просто не пойдет. (Оле) Леля, улыбнись, мое солнышко, улыбнись, моя кисонька, улыбнись.

Жаков: Когда она стала раздавать шарики, она почувствовала, что она уже что-то имеет свое, и она понесла детям свои игрушки. Вот психологически, наверное, самый потрясающий момент.

Зинаида: Я считаю, что реакция ребенка положительная. Ребенок особенный, он не очень воспринимает посторонних людей, а тут все-таки Оленька пошла, улыбается и все-таки общается. Я считаю, что это прекрасно. Я думаю, что все будет хорошо.

Meredith gives Olya a new dress

Баба: Ой, какое красивое. Давай померим.

Лена: Померим? Ох ты, фея. Смотри-ка. Будем одевать? Оденем? Ура! Давай оденем. Ну-ка, мама пускай оденет.

Зинаида: Дай Бог, чтобы она была счастлива. Дай Бог.

Баба: Оля сама. Оля сама.

Лена: Немножко так великовато, но ничего.

Баба: А карманы-то какие. А что же мы в карман-то сейчас положим, а? Ну-ка, Оленька. Ты смотри, как здорово. Так, бери маму с папой за руку... Бери за руку. В постельку, ой, в спальню. Покажи кроватку. Ну, скорей.

Sam: Too much all at once. Too much. Too much, sweetheart?

Баба: Давай, бери, бери за ручку. А и я пойду! И я пойду.

Лена: Давай завяжем, завяжем бантики, и детям покажем.

Баба: Деткам покажешь.

Лена: Всё, всё, всё.

Лена: Она хорошая, хорошая девочка.

Баба: Девочка хорошая. Но дело в том, что вот она липнет, что она, ну где-то что-то с детства идет, чего-то побаивается. И вот гулять идете ли, или... ну только за руку. Только за руку.

Lena: The thing is she says that since she was a small baby, she... it looks as if she's been a bit afraid of something, you see. And you must constantly take her by the hand, and walk with her. You know. That's why she wants to be with somebody, you see.

Баба: Ее ни на минуту нигде одну оставлять нельзя, она будет кричать.

Lena: It's no good leaving her alone.

Зинаида: Беспокоится.

Баба: Беспокоится, да.

Olya, exhausted, lies in Baba's lap

Баба: И Баба пойдет с тобой. Сегодня. А потом ты с мамой, с папой будешь. Баба же домой пойдет. И Оленька домой поедет. Ты на чем полетишь? На чем полетишь? На чем ты полетишь? А? На самолетике? Да? Ничего. (Сэму) Все нормально, иначе и быть не может.

Оля: И бабушка пойдет?

Баба: И бабушка пойдет. Пока.

Жаков: Что у этих людей сейчас в душе? Вот они первый раз увидели эту девчонку. Что у них получится дальше? Ожидали они увидеть такую девочку? Ведь это не обычный, не здоровый ребенок.

(indistinct)

Баба: Имя-то не будете менять?

Lena: About the name... Она будет Ольга Елена.

Baba opens the door, speaks to all children

Баба: Так, ну идите сапожки одевайте. Идите, одевайте сапожки.

Sam in the childrens' room explains why they're adopting Olya

Sam: We first started thinking we should help in Bosnia, but in Bosnia you can't adopt, because they haven't decided who's a refugee still. So then we thought about Russia, because all of our grandparents are from Russia.

Slawomir: So is it the feeling of helping?

Sam: It's helping, but we wanted another child. We have an eleven-year-old, and we thought she should have a sister, too. And Meredith doesn't want to have a baby, and so this seemed to be the best way to do it. And we also think that foreign adoption is better, because there are more children in need here and in other countries than there are in America.

the Doctors and Lena say good-bye to Zin. Mikh. Antonova

Lena: You'll be told about her things, how she eats, how she sleeps, all this sort of things.

Meredith: All the questions we have.

Sam: Yes.

Зинаида: Какие игрушки...

Lena: What kind of toys.

Зинаида: В общем полностью информацию по ребенку.

Lena: The whole information about the child. Maybe if you want to ask some questions now maybe? No? Or shall we do it tomorrow?

Meredith: Tomorrow's OK.

Lena: Tomorrow. Завтра.

Sam: We're very pleased and we appreciate all your help.

Лена: Большое.. Нам очень приятно, и мы очень высоко оценили...

Sam: And we feel very lucky that we're going to have Olga for our daughter.

Лена: И они очень чувствуют себя счастливыми за... что они нашли свою Ольгу.

Зинаида: Благодарю.

before leaving the orphanage for the day, the Doctors see Olya and other children in the yard

Sam: She's so tiny.

Meredith: No, She isn't short.

Sam: No, she isn't short, but she's... Hello.

Баба: А мы туда пойдем?

Sam: It's those mean people again.

Зинаида: Мы сейчас поедем...

Баба: У Оли мама есть, а у Бабы нет. Мама Олина. Мама. Ой, какая мама хорошая у Оли.

Sam: We got a smile.

Баба: Ой, какая хорошая мама у Оли. Ну скорей, скажи: «Приходите завтра, пожалуйста.» Да? Спасибо, Танюша, спасибо. Ну скажи, скажи. Скажи «Приходите завтра». Ну, Таня, смотри-ка тебя угощают, а ты не... Да мне не надо.

Ребенок: Эй, дай мне шарик.

Баба: Нельзя так. Нельзя так: «Дай мне!»

Лена: Пока! Bye-bye.

Баба: Машинка когда поедет, мы еще помашем. Помашем еще, да?

the Doctors and Lena talk before getting in the car

Meredith: It's good to see that she has people who she really cares about. It's going to be very hard.

Sam: It takes time, it takes time. Nothing happens overnight. Patience. I'm not disappointed. She's lovely.

Meredith: And she's totally adorable.

Sam: And she's very sweet, she has a lovely smile, she'll just be fine.

Meredith: I think that it's going to be harder on her than on anybody.

Lena: Everything will change.

Meredith: Yeah. Her whole life will change.

Sam: Yeah.

the Doctors come to the ZAGS to get Olya's new birth certificate, then go out again and drive away, past a statue of Lenin

Sam: We don't know where we are.

Meredith: Yeah, we have no clue.

Slawomir: What were you told?

Sam: That we're supposed to get the birth certificate. The new birth certificate.

Meredith: The old one.

Sam: The old one or the new one?

Meredith: I thought it was the old one.

Sam: I thought it was the new one.

Meredith: A birth certificate.

Sam: We're getting a birth certificate. Either the old one or the new one. We need both of them.

Lena: The old one, you see, you'll have a copy of an old one, birth certificate, because it must be destroyed. For the sake of Olga they're giving you just the new birth certificate.

Sam: We have to take the old one to the American embassy.

Lena: No. In the documents I've seen they ask you to have a copy of an old one, and the old one must be destroyed. They insist on it. A copy of an old one, and the new one... Welcome.

inside the ZAGS Hall of Ceremonies

Meredith: I feel like we're getting married.

Регистратор: Где родители? Вы родители? Да?

Lena: Congratulations.

Регистратор: Поздравляю. Всего вам хорошего.

Lena: All the best to you.

Sam: Thank you.

Регистратор: Неважно, где ребенок, важно, значит, какой гражданин будет.

Sam: Thank you.

Lena: It's not important from what country comes the baby, it's very important for him to be a good person.

Sam: Yes.

Таня: Я тоже вас поздравляю.

Meredith: Thank you. Спасибо.

Sam: Thank you.

Lena: Certificate of birth of Doctors-Kahn Olga Elena, born on the 30th of June 1989, Chelyabinsk, Russia. That's it. Parents: Doctors, Samuel Isaac and Kahn, Meredith.

Meredith: We had been told that the adoption wouldn't be final until we had seen Olya and had said that yes, we really did want her after we saw her. And then the adoption was final yesterday morning before we saw her yesterday afternoon. So, it seems very odd. Like you could have done all of this without us here.

Sam: And how do we get the passport?

Meredith: She's going to take care of it.

Sam: She's going to take care of it. OK.

Meredith: That's why Olya is getting her pictures taken today.

Sam: Oh. OK.

Meredith: She can't have her passport without the pictures, or a birth certificate.

Sam: All right. Excuse me.

everyone is getting into the car, Zin. Mikh. tries to put Olya in Meredith's lap, but Olya wouldn't have it

Зинаида: Вот сюда сядешь.

Оля: Не буду.

Лена: А там, а там кубики.

Зинаида: А я буду тебя держать.

Лена: А мама будет тебя держать, и там у тебя кубики.

Водитель: Ничего страшного, пусть впереди едет.

Радио в машине: Всем привет. Время — 16: 05.

sequence of shots at the photographer's studio

Фотограф: Олечка, Оля, Оля!

Зинаида: Подними головку.

Фотограф: А мишка уже смотрит сюда. Оля! А мишка-то, мишка тоже будет сюда смотреть. Вот так, вот так, вот, смотрим сюда глазками. Олечка!

Зинаида: Оленька, улыбнись.

Фотограф: Головку повыше. А вот сюда глазками смотрим. Вот молодец.

Зинаида: Улыбнись, киса!

Lena: Улыбается! She's smiling. Скажи спасибо тете.

Зинаида: Скажи спасибо.

Фотограф: Пожалуйста. Еще придешь к нам? Еще придешь?

sequence of shots: in the yard outside the orphanage, Sam and Meredith talk about Olya's medical condition, then about money

Sam: It's clear that this child is shy and quiet, but we got to see her smile a lot now, and she has a lovely little smile, and she has a lovely personality. You just have to be patient. It's a matter, it's only a matter of patience.

Slawomir: Meredith, what do you know about her health problems?

Meredith: It seems that she doesn't really have any. She was born premature, at like thirty-three weeks, and had a pretty low Apgar score, and was slow at various points in developing, but if you're two months premature, you're going to be behind other kids the same age for a while.

Slawomir: But there's a name for the disease which she has.

Meredith: The development, oh, it's some...

Slava: Encelopathitis or something?

Meredith: Right. Encephalopathy.

Slawomir: What is it, do you know?

Meredith: Actually, they, it just means there's something, pathology with the brain, is pretty much all it means,

Sam: Yeah, developmental...

Meredith: which is pretty much like a developmental delay.

Sam: ... slowness. Yeah. With any child there is a chance that there'll be a problem or problems. You go into it with your eyes open, hoping that things will work out, but, and I'm sure, and they will.

Slawomir: How were your expenses so far? We've never talked about money.

Sam: It's not a cheap experience, getting to do this.

Slawomir: Tell us, what were the expenses?

Meredith: The home study to prove that we're fit parents was about 2,000 dollars.

Sam: More, 2,500.

Meredith: The fee to Rainbow House for all the work they're doing, in facilitating the process and locating the child, and getting us through the bureaucracy is 9,500, and here, and then we had to get over here, and then here we're expecting that it's going to cost about 1,500 to 2,000 dollars.

Zin. Mikh. at her desk answers a question

Зинаида Михайловна: Я была бы очень рада и с благодарностью приняла бы помощь, если бы усыновители или кто-то там, какие-то американские фирмы ее оказали. Но это не основная моя цель.

Слава: Каковы финансовые аспекты всего этого процесса?

ЗМ: Ну как? Немножко не поняла вопроса. Правда. Приедут родители, заберут ребенка. Ну и всё. В плане, ну в материальном плане, ничего у нас нет, чтобы там нам платили, допустим, или вот я бы лично получала что-то, или мои сотрудники в материальном плане — нет.

in Zin. Mikh.'s office, she and Korzhova discuss money

Зинаида: Вы поймите меня правильно, для меня очень тяжело говорить вот на тему, что за ребенка заплатили. Вот это для меня это немножко противоестественно, понимаете, вот это мне...

Коржова: Но тем не менее...

Зинаида: Я все понимаю, но я просто вот морально, я морально не готова. Ну я вот делаю это из чисто человеческих соображений, зная, что этому ребенку будет там хорошо, а тут не так хорошо, как нужно.

Коржова: Если родитель платит за ребенка энную сумму, то вы должны четко знать, какая доля от этой суммы пойдет детскому дому.

Зинаида: Я просто ну психологически не готова к этому.

Слава: К чему, Зинаида Михайловна?

Зинаида: Ну вот сейчас вот сесть и рассуждать, сколько я получу за этого ребенка я не могу, ну понимаете вот, ну я не могу.

Лена: Это Максимке, это пузыри. Сейчас. А Оля сейчас всем раздаст. Оля, раздавай.

Meredith: Hi. Oh. We'll just leave her for a while.

Meredith: We're going to stay not very m... unt... we're going to stay until Olga is feeling comfortable again. And then we'll take her to lunch, take her for her nap, and we've... did you hear what time our flight was? It's the ten something flight. Assuming that the passport's OK. And then... And then we leave.

Лена: Не обращайте внимания.

Воспитательница: Я позову папу.

Лена: Не обращайте внимания.

Воспитательница: Я позову папу.

Оля: Баба!

Воспитательница: Я ее позову пойду, позову.

Meredith: Again?

Meredith: (sings) And if that diamond ring won't shine, Papa's gonna buy you something else that rhymes with that.

Meredith: Totally freaked out. Want some water? Want some water? Isn't that better? Isn't that better?

Meredith: A little more? Maybe you should sit with her.

Sam: Papa, Papa, yeah.

Meredith: That's what our mistake was.

Sam: Such a big girl. Such a big girl. Such a big girl. Yes. Yes. Yes. That feels good. Yes. Yes. Yes. I think we should go.

Лена: Пошли, пошли, пошли.

Sam: We're going "machine."

Лена: Машинка. Кататься сейчас поедем.

Sam: We're going "machine."

Лена: Пошли.

Sam: Here we go. Yes.

Meredith: No, Sam, the other way. We're going out.

Sam: Oh, out. Sorry.

Meredith: Out, out, out, out.

Sam: Out.

Meredith: Out. Come here.

Водитель Миша: Маши ручкой. Оль, маши ручкой. Ну-ка, вот. Поехали. Мы поехали.

Baba cries by the window

Баба: Ничего, Мишенька. Так далеко, неизвестно, что будет и как. Мы, конечно, надеемся на все хорошее. Так далеко еще никогда не провожали.

Воспитательница: Оле хорошо, скажи, будет. К маме с папой поехала.

Баба: Я так, ребята, я от радости. Мишенька, я от радости, ты чего? Я рада за Оленьку.

interview with Zin. Mikh., who speaks sitting at her desk

Зинаида Михайловна: Вы знаете, по заболеванию Оленьки — энцефалопатия (developmental disability) тяжелой степени тяжести — я даже не могла предлагать ее в русские семьи. Ее смотрели двое родителей. Одна мама, одинокая женщина, у которой взрослая девочка уже, в то время девочке было 14 лет, она очень хотела взять этого ребенка. Они даже увозили ее отдыхать, я разрешила, они увозили с собой ее в санаторий Еловое, путевка «мать и дитя» была, и Оленька отдыхала с ними, но понимаете, по законодательству с этим диагнозом три года назад я ее не могла отдать в русскую семью.

Зинаида Михайловна: Понимаете, существует перечень заболеваний, с какими ребенок может уйти за границу. И существует перечень заболеваний, дети с которыми, с этими диагнозами, могут уйти в русские семьи. Понимаете, Оля, с ее диагнозом в русскую семью не пошла бы. У меня усыновляют совершенно здоровых детей. Детей с энцефалопатиями, детей с какой-то патологией,.. ну, то, что можно вылечить на уровне России. Оля пошла бы по системе детского дома, интерната, и была бы, ну, как сказать, выброшена или как, выпущена в жизнь. Она бы осталась без родителей.

Зинаида Михайловна: Понимаете, тут очень много ньюансов. К сожалению, на сегодняшний день,.. ой... мы не сможем оказать в плане реабилитации, восстановления здоровья, то, что можете вы, в своих семьях. Во-вторых, особенности — социальные особенности на сегодня — не все наши семьи смогут принять детей, и дать им то, что нужно ребёнку — именно такому ребёнку, с особенностями характера, с поведенческими особенностями, понимаете как.

Zhakov speaks, standing in the square outside the Chelyabinsk airport

Жаков: Если бы было больше времени... ведь как происходит усыновление россиянами российских детей — мама ходит несколько дней, недель, в сложных случаях — и месяцев, идет постепенное врастание. Поэтому Зинаида Михайловна немножко оптимизировала. И меня вот это очень беспокоит: насколько родители понимали и понимают сложность ситуации и то количество сил, внимания, времени, средств, которые необходимо вложить в ребенка, чтобы довести его до оптимального состояния.

Жаков: Достаточно была сложная ситуация. Родители, не знающие языка, и ребенок с определенным отставанием в нервно-психическом развитии. И вот первая встреча. Родители себя чувствуют крайне неуютно, тяжеловато, потому что контакта ни малейшего не возникает. И автоматически возникает желание у врачей, у руководителей дома ребенка, немножко облљгчить эту ситуацию, поэтому они родителям дают неточную немного информацию. Они говорят, что, ну, достаточно немного любви, внимания, и все это исчезнет. Потому что они не хотят усугублять вот сложную ситуацию еще истинным раскрытием дела. Это не сокрытие диагноза, потому что в выписке все это есть, но в принципе это, возможно, тактически неправильное решение этой ситуации.

Жаков: Наверное, это единственное, ради чего стоит жить — это продолжение рода человеческого. Все остальное ведь это — суета сует. Маленький человечек — в нем всё, всё будущее мира. Мы уже с вами — не особенно интересный материал. Если вы вглядитесь в эти глаза, там значительно всё интересней, чем у нас. Это молодые существа, наверное самое интересное, что есть в природе.

the Doctors at the Chelyabinsk airport before their departure

Sam: Well, first we had lunch, and then she took her nap, and she got up and she sat in my lap for an hour, we played with her, and then, and then we had dinner and came to the airport, it was just fine.

Meredith: Olga Elena, born in Russia, her birth date, June 30, 1989, and it's good for five years. By which time she'll be an American citizen.

Meredith: I think actually, the biggest surprise was that out of the forty-five kids in that orphanage only four of them are able to be adopted because of the laws in the country.

Оля: Папа! Папа!

Таня: Папа! Папа!

Lena: Sam, Olga is calling you.

Sam: Oh, hello, hello, sweetie. Just a minute, sweetheart. Here.

Лена: Это вода.

Таня: Мы летим в Москву, нас ждет там медицинская комиссия, а потом посольство. До завтра!

Lena: Thank you. Good luck to you. Bye-bye.

at the Filatov Hospital, Moscow, Olya is examined by two Russian doctors, who fill out a form for the U.S. Embassy

Слава (за кадром): Последний документ, без которого Оля не может ехать в Америку со своими новыми родителями, это американская виза. Чтобы получить ее, нужна медицинская справка о том, что Оля достаточно здорова.

Doctor: We're responsible to search some conditions listed here, class A and class B. That's our responsibility with the embassy. May we have her undressed? She seems to be free of any evidence in terms of chronic diseases, like internal chronic diseases. So she's healthy somatically. And only, what she has is just a very mild degree of psycho-speech delay. And this condition, that's due to both reasons. The main reason, of course, that's the staying at the orphanage, just social reason. And another, then medical reasons. That's the second, it's not the main reason, because we know what she has been suffering of, perinatal hypoxia, because she was born premature. Her speech in Russian is still not as fluent as it must be.

Sam: I think that's right.

Doctor: Uh-uh. Thank you, sir.

Sam: Thank you. Oops.

interview with the Russian doctor, first in the hospital, then outside

Слава: Как часто вы проводите такие осмотры?

Врач: Ну примерно 50 семей у нас, через нас проходит в неделю, о, простите, в месяц. Ну это в среднем, иногда больше, иногда меньше. А еще есть Американский медицинский центр, здесь в Москве. Значит вот два места, где это можно сделать. Допустим, ну, предположим, что там еще столько же, хотя я думаю, что меньше и даже знаю, потому что здесь большая разница очень в цене.

Слава: Сколько там?

Врач: Там 225 стоит, а у нас 75.

in the hallway

Врач: Мы относимся к этому хорошо. Усыновление само по себе — это положительное явление, что эти дети получают перспективы. И мы видим, что люди, которые их усыновляют, это правильные, хорошие люди. Они попадают в нужные руки, как это надо.

outside

Врач: Я хочу сказать, что вот эта вот благотворительнось, идея благотворительности, она в крови у американского народа. Видимо то, что было у нас, когда-то там, до революции, а потом это искоренили, сейчас это здесь не популярно, но у них это в крови, потому что есть действительно очень много людей, которые считают свою жизнь, рассматривают свою жизнь как средство, как средство, знаете, использовать, что ли, это вот — себя в своей жизни, чтобы по-настоящему, с полным сознанием этого помогать другим людям, вот которые нуждаются.

sequence of shots: starting with Olya waking up in California and ending with her waving from her Mom's shoulders at the end of the parade scene

in Olya's bedroom

Olya: Stay, doggie!

Olya: Daddy over (?) Kiki, no!

Sam: Come on. No, Kiki! Mama's sleeping.

Olya: Is Rebecca sleeping?

Sam: No, Rebecca's not here right now.

Olya: Kiki, no! Don't let them loose again (?), OK?

Olya: Swimming's cold

Sam: Are you cold?

Olya: Swimming's cold.

Sam: Swimming's cold, yeah.

Olya: In the swimming pool.

Olya: This is my Kiki.

Sam: Olya, get the teddy bear.

Olya: This?

Sam: No, that's not it. Where's the teddy bear you got in Russia?

Olya: That? This teddy bear?

Sam: No. The teddy bear that you got when you were in Russia, sweetheart?

Olya: There.

Sam: It's in the truck, isn't it? In the truck. Isn't that Mishka?

Olya: Yeah.

Sam: That's your sister's Mishka, eh?

Olya: Stay there. Stay there. Stay there, Kaila, Kiki.

in the kitchen, Olya turns on her tape player

Song: The children in the car go, Let's have lunch, Let's have lunch, Let's have lunch. The children in the car go, Let's have lunch, all around the town. Колеса машины крутятся, крутятся, крутятся. Колеса машины крутятся по городу кругом.

Olya: Oh, the big spider. Big spider.

Песня: Гудок у машины бип-бип-бип, бип-бип-бип, бип-бип-бип, гудок у машины бип-бип-бип по городу кругом. В машине ребята: «Есть хотим, есть хотим, есть хотим». В машине ребята: «Есть хотим!» по городу кругом.

Радио: Сейчас время обеда. После обеда — тихий час.

Song: Hush little baby, don't say a word. Papa's gonna buy you a mockingbird. If that mocking bird won't sing, Papa's gonna buy you a diamong ring. If that diamond ring turns brass, Papa's gonna buy you a looking glass. If that looking glass falls down, you'll still be the cutest little baby in town. Тише, малютка, умолкай скорее, папа тебе купит канарейку. Если канарейка петь не будет, папа колечко с алмазом раздобудет.

in Sam's study

Meredith: Pretty silly.

Песня: Если то колечко медным станет, папа тебе зеркальце достанет.

Sam: The doctor was looking to write something down so that it wouldn't be a problem. And he couldn't, they couldn't find anything.

Slava: A problem in what sense?

Sam: In the sense that she had to, you know, qualify to be adoptable, she had to have some problem.

Meredith: Most of the time the people are given, the kids are given labels that aren't, that are just to get them out. But sometimes they're not.

Olya: Yuck.

Sam: She was basically a shy child, a shy, quiet child. And I said, Gee, that's nice, that would be a novelty in this family, we'd love a shy child, a quiet child. So we got another one that likes to talk!

Olya: New battery!

Woman's voice: New battery?

in the yard, the family celebrates Olya's first birthday in the U.S.

Children: We want cake, we want cake, we want cake!

Everybody: Happy birthday, dear Olya, happy birthday to you.

in the main street of Olya's town in California, Olya is taking part in the July 4th parade

Песня: У Маши был барашек, барашек, барашек. У Маши был барашек с шёрсткой словно снег. Куда бы Маша ни пошла, ни пошла, ни пошла, куда бы Маша ни пошла, барашек ходит с ней.

3 августа

Sasha Dvorkin speaks, standing in the yard of Vysoko-Pokrovsky Monastery

Саша Дворкин: Ну, собственно, мы начали тут работать год назад. Завязали первые контакты с российскими усыновительными организациями, которые все действуют более или менее в рамках Министерства образования Российской Федерации, и первое наше усыновление было в октябре, и с тех пор, с октября вот по сегодняшний день у нас прошло 17 усыновлений — немножко мало, но надеемся, что скоро будет намного больше. Роль моя тут ну, во-первых поддерживать контакты с местными усыновительными организациями, получать у них информацию о детях. Ну и кроме того как бы развивать контакты уже с территориями настолько, насколько возможно, и опять же со всеми официальными структурами, органами образования, и тоже получать информацию о детях, которым нужны родители.

Саша Дворкин: Проблемы прежде всего конечно в взаимоотношениях с местными властями. Все это очень медленно, ничего до последнего момента не известно, будет ли усыновлен этот ребенок в каждом случае, в общем, более-менее так. У нас были случаи, когда родители были готовы ехать, и в этот момент запрещали усыновление ребенка. У нас таким образом несколько семей должны были ехать в Брянск, в Брянскую область, и ничего не вышло.

Саша Дворкин: Вообще отношение к усыновлению, к международному усыновлению двоякое в стране. Многие это приветствуют, в то время как многие говорят, что, ну, бытуют всякие легенды, что детей усыновляют для органов, что у них вырезают органы и продают их для пересадки, что их продают в какие-то там плантации неизвестно каких африканских стран для рабского труда, ну и в общем очень много можно интересного прочитать даже в газетах на этот счет. Один журналист писал, что он видел своими глазами в петербуржском порту корабль, весь трюм которого был набит детьми с заклеенными пластырями ртами, которых явно зарубежные дельцы под маской усыновления, под предлогом усыновления вывозят неизвестно куда.

Саша Дворкин: Приехала семья усыновлять мальчика, уже большого мальчика, ему было 8 лет, из детского дома Владимирской области. В октябре было неожиданно холодно, выпал снег, дороги были непроходимыми, нужно было ехать очень далеко по даже не асфальтированной дороге. Конечно, семья эта даже ничего такого подобного не видела, а в самћм детском доме был телефон, правда он уже не работал по крайней мере полгода, так что дозвониться туда нельзя было, оказалось, ребенок был не готов, более того — документы его не были готовы. Поэтому нужно было срочно, покуда они были там, поднимать все сначала, готовить документы, лишать его родителей задним числом родительских прав, потому что оказалось, никто этим не занимался, хотя родителей у него там... он в общем брошен был с рождения, но тем не менее просто никто не подумал об этом. Все это было очень сложно, а кроме того мальчик был неподготовлен, мальчик отказывался ехать. Просто он боялся, мальчик был такой, очень ранимый, очень и очень хороший мальчик, и очень способный, но он чрезвычайно ранимый, его несколько раз переводили из детского дома в детский дом, и он всякий раз с большим трудом переносил вот эти вот переводы, и сейчас он вообще не понимал, даже у него концепции семьи не было, и сейча для него это был перевод в новый детский дом, когда он только-только привык к этому. Поэтому ехать он отказывался, это было очень сложно. Кстати, у мальчика этого был диагноз олегофрения в стадии дебилизма, стоял у него этот диагноз в его бумагах, он учился в школе для умственно отсталых, это значит, что в общем мальчик по существу был приговорен жить с этим клеймом. И в конце концов конечно он стал бы дебилом. Но вот сейчас я могу сказать, в октябре он приехал в Америку, в мае он принес родителям свидетельство о том, что он закончил второй класс американской школы лучшим учеником своего класса.

Славомир: Где он живет?

Саша Дворкин: Он живет в Пенсильвании.

Саша Дворкин: Вы знаете, на самом деле в новом законе так не сказано. Вот новый закон, который был только что принят наконец, после долгого времени — правда он еще войдет в действие только 5 октября — или 15 октября, я сейчас не помню — но там сказано, что в руки, то есть переданы в иностранные семьи для усыновления будут дети, которые не смогли найти родителей в России. Ничего об их болезнях не сказано. Это нормально, потому что ребенок, конечно, в первую очередь, конечно, нужно пытаться найти ему родителей в его стране. Если это невозможно, ну это в общем законодательство большинства стран, которые принимают участие в международных усыновлениях. Но если по той или иной причине родителей ребенку в его стране нельзя найти, то тогда он передается на международное усыновление. На практике конечно это значит, что многие из этих детей имеют определенные физические или психические недостатки. Но не обязательно. Дети, например, в России очень с большой сложностью усыновляются дети с азиатскими чертами лица, дети-цыгане, дети, которые немножко старше. Например, двух- трехлетнего ребенка как правило российские граждане не хотят брать.